Историк моды Александр Васильев сравнил рисунок вологодского кружева с парагвайским и предложил правительству региона организовать стажировку наших кружевниц в Италии.
Звезда программы «Модный приговор» прибыл 17 июня в Вологду, чтобы представить собственную выставку «Кружева и мода рубежа веков», которая открылась в рамках мероприятий III Международного фестиваля кружева «Vita Lace». Его визит вызвал восторг у вологжанок, которых театральный художник и автор костюмов для балетов и спектаклей, поставленных в разных странах мира, называл ласково моими кошечками.
В копилке Александра Васильева — работы для 130 оперных, балетных и театральных спектаклей, а сам художник — страстный коллекционер исторических костюмов различных эпох. Его коллекция — крупнейшая в мире и насчитывает почти 65 тысяч предметов одежды и аксессуаров. «Конечно, это не 300 тысяч предметов, как в Вологодском музее-заповеднике, но зато мои — отборные. Это очень важно. И я ее пополняю на различных аукционах по всему миру и во время путешествий. Часто платья дарят, но это обычно не самые ценные экземпляры», — заметил историк моды.
Платья, отделанные кружевом начала прошлого века, по словам Александра Васильева, принадлежали элите общества, точнее, тем, кто мог позволить себе такой отделочный материал: «Судьба русской моды печальна. После 1917-го почти все платья дореволюционного периода из-за ценности ткани или отделки были распороты и перешиты. Поэтому в российских музеях очень мало городской одежды 1900-1910 годов. Даже в отделе свадебных платьев вологодского музея — экспонаты, перешитые в 30-е годы из моделей 1910 годов, потому что всем хотелось хорошо выглядеть».
Кладовая вкуса
Впоследствии все эти перешивки, по словам историка моды, переделывались и дальше, превращаясь в воротнички и сумочки. В итоге сами платья в России практически не сохранились, и уникальность выставки Васильева как раз в том, что сформирована она была во время его эмиграции во Франции, где жило много русских, как они себя называли, беженцев, которые, спасаясь от большевистских репрессий, одежду увозили с собой целыми сундуками.
«В Вологде представлены часть платьев русской миллионерши Татьяны Никитичны Налбандовой-Самсоновой. Она выехала со всеми нарядами в мае 1914 года. После Первой мировой войны платья стали короче, и она сшила себе другой гардероб, а сундук с 40 платьями и аксессуарами к ним был продан мне ее наследниками в 90-е годы. Это уникальная для России кладовая вкуса женщины начала прошлого века», — рассказывает Александр Васильев.
Многие платья, как описывает коллекционер, требуют тщательной реставрации: избавление нарядов от пятен, обновление стекляруса и подкладов, восстановление кружева и так далее. «Платья все-таки носили, и женщины потели. Пот — самый страшный вид разрушения текстиля. Особенно страдают бальные модели. Шелк сечется, шерсть любит моль. Она съедает огромное количество ценнейших вещей. Реставрация — это кропотливая работа».
В фонде Васильева работают 12 мастеров, которые день за днем восстанавливают новые приобретения мастера. У каждого — своя специализация, но благодаря их работе историк моды теперь проводит 10-12 выставок в год как в России, так и за рубежом. Среди тематических экспозиций — охотничья мода, детская мода и так далее…
«Чтоб приобретать вещи такого класса, надо знать рынок. Легко обмишулиться. Я знаю все места, реальную цену, узнаю подделки. Это позволяет не тратить деньги на приобретение новодела», — говорит Васильев.
Как у индейцев
Вологодское кружево Александр Васильев назвал грубым: «Рисунок — рустичный, то есть народный, кружевницы не учились в Академии художеств. Это довольно грубое кружево, суровое, цвета экрю, и эти качества его выделяют. Вологодское кружево перекликается со скандинавскими мотивами, хотя внешне отличается ото всех. Ближе всего по рисунку оно с парагвайским, индейским кружевом».
Чтобы сделать вологодское кружево модным, Александр Васильев предлагает подумать над тем, как вплести технологию производства в русло современной моды: «Тогда покупать, возможно, и будут. Сейчас кружево очень в моде, но в основном это машинное белье. А вы работаете с уникальными образцами ручной работы, которые можно поддерживать на государственном уровне. Не все кружевницы — художницы. Многие могут повторить, но не могут сочинить модель, которая сейчас актуальна».
Историк моды предложил вологодским кружевницам постажироваться… в Италии, где промысел хиреет, зато мастерство, по мнению художника по костюмам, — на высоком уровне: «Они с удовольствием принимают учеников, и это обогатило бы кружевниц. Там игольчатая техника, а у вас — коклюшечная. Кружево, конечно, не умрет, но переместится. Сейчас большая часть кружева делается в Китае, Вьетнаме и Филиппинах, где подделывают все мировые школы».
Марина Чернова